АЛЕКСЕЙ НЕВЬЯНЦЕВ:
«В ОБЩЕСТВЕ - ОГРОМНЫЙ ЗАПРОС НА ДОБРОТУ И МИЛОСЕРДИЕ»
Вчера экспертный информационный канал УралПолит.ру опубликовал мое интервью. Предлагаю его вашему вниманию в полном объеме:
Бизнесмен и филантроп из небольшого уральского города Алексей Невьянцев попал в этом году в число наиболее опытных и перспективных управленцев – стал финалистом в президентском конкурсе «Лидеры России». О том, как изменилась жизнь после конкурса, как изменить менталитет миллионов людей и зачем человеку госслужба, он рассказал в интервью «УралПолит.Ru».
«НЕ ПОНИМАЛ, КАК КОНКУРИРОВАТЬ, НО У МЕНЯ ПОЛУЧИЛОСЬ»
– Алексей Юрьевич, вы в этом году вошли в число финалистов конкурса «Лидеры России». Вы владелец растущего бизнеса, занимаетесь благотворительностью. Зачем вы решили участвовать в конкурсе «Лидеры России»? В чем была ваша мотивация?
– Первая мотивация: посмотреть, чего я стою на фоне остальных конкурсантов – такой внутренний челлендж для своего роста и развития. Я понимал, что это будет непросто. Вторая мотивация, пожалуй, самая важная: каждый финалист получает наставника из числа первых лиц государства, людей с огромными заслугами и опытом. В течение года у меня будет два наставника: Алексей Викторович Анисимов (прим.ред. - заместитель полпреда в ЦФО) и Сергей Константинович Носов (губернатор Магаданской области). Я с обоими с ними встретился в Москве. Общение было очень простым, несмотря на все регалии, было просто общаться. Я никогда еще в своей жизни не получал за час такое количество мудрых советов и ответов на свои вопросы. И, самое главное, что мы находимся в течение года в тесном контакте по проектам, которые я реализую, они мне помогают словом и делом. Третья мотивация – нельзя сказать, что она суперважная, но это приятный бонус: финалисты получают миллион рублей на обучение, я буду учиться в Высшей школе государственного управления, а также получить степень МВА. И четвертая по порядку, но не по значимости: я всегда стараюсь быть для своих детей примером. Сын, ему 11 лет, очень переживал, будто мы с ним вместе принимали участие в конкурсе. Для меня было важно показать пример сыну.
– Сложно ли было победить? Даже многие профессиональные чиновники, политологи, специалисты отсеивались на первых этапах. Расскажите о том, какие испытания нужно было пройти конкурсантам?
– Первый этап – тест способностей (анализ вербальной, числовой информации, абстрактное мышление), второй тест – общие знания о России, третий – управленческий потенциал и навыки. В этом году было еще повторное тестирование для полуфиналистов, проходило у нас в «Хайятте». Там в небольшом помещении, при наличии примерно 15 камер, с огромным числом правил, которые нельзя нарушать, надо было подтвердить свои знания по большому числу предметов: истории, русскому языку, математике, литературе, экономике, обществознании – вся школьная программа. Готовясь к этому тестированию, я все новогодние праздники зубрил школьные учебники, которые специально для этого купил. Это было непросто с точки зрения усвоения огромного объема информации – после школы многое забылось. Второй интересный для меня момент – во время полуфинала я понял, что первый раз в жизни встретил на таком ограниченном пространстве такое число реально очень умных, амбициозных, энергичных людей. С одной стороны, мне было там приятно находиться, с другой – в полуфинал прошло 300 человек из УрФО, полсотни отсеялось на этапе ретестирования, и из оставшихся в финал проходило 30 человек. Мы решали кейсы за столами по 9–10 человек, и я понимал, что в финал пройдет только один человек от каждого стола. Видя уровень компетенции, должности людей, было непросто даже психологически, я в первый день был обескуражен, не понимал, как я буду конкурировать с ними. Но так сложилось, что в итоге мне удалось.
В финале это было еще более обострено. Физически чувствовалось напряжение, которое царило при решении этих кейсов. В полуфинале мы решали кейсы из трех секторов – бизнес, некоммерческий сектор и власть. В финале остались только бизнес и власть. Нужно сказать, что это были не надуманные истории, за столами с нами сидели руководители федеральных компаний, представители власти уровня министров – они давали конкретные кейсы, которые сейчас были в работе. У нас был кейс по Забайкальскому краю, это довольно депрессивный регион, много людей уезжает, высокие цифры по суицидам и преступности. Рядом со мной сидел министр по развитию Дальнего Востока – мы дискутировали, предлагали решения, и представители власти сказали, что услышали немало интересных вещей, которые они постараются использовать на уровне регионального правительства. Основная сложность была в том, что постоянно приходилось переключаться между задачами масштабными, с очень жестким таймингом и в атмосфере, с одной стороны, команды, с другой – внутренней конкуренции.
– Вы планируете работу в госвласти? Если да, то расскажите, какие предложения поступали вам после конкурса?
– Мне это, безусловно, интересно. У меня больше 20 лет опыта работы в бизнесе и 12 лет – в некоммерческом секторе – этот опыт может быть успешно применен для более серьезных задач. После конкурса я встречался со своими наставниками. Сергей Константинович Носов – губернатор Магаданской области, Анисимов Алексей Викторович – замполпреда в ЦФО. Для финалистов конкурса льготное попадание в губернаторский «кадровый резерв» – я успешно прошел тестирование и собеседование и жду зачисления в резерв. Еще одна история: пару недель назад у меня была встреча с двумя заместителями полпреда, мы обсуждали социальные проекты, которые реализует фонд «Доброе дело». Я нашел поддержку, одобрение. Мне было поручено разработать комплексный план по взаимодействию с детскими домами по всему УрФО. Этот план (более 30 страниц) был подготовлен и представлен на рассмотрение. Совсем недавно я попал, пройдя довольно жесткий отбор, в проект «Инвесткоманда Урала 2019» – его проводит РАНХиГС по заказу правительства Свердловской области для привлечения инвестиций в Свердловскую область. Обучение началось несколько недель назад – участвует 48 человек из числа глав муниципалитетов, руководителей институтов развития, венчурных фондов, бизнесменов. Это обучение будет проходить несколько месяцев. Мы разрабатываем разные идеи для привлечения инвестиций в регион, лучшие из них будут представлены губернатору, и надеемся, что этот проект будет финансироваться и реализовываться на территории области. Вот такое развитие отношений с органами власти после конкурса «Лидеры России».
«ТРЕНД НА ОМОЛОЖЕНИЕ ЧИНОВНИКОВ ЕСТЬ»
– Если говорить непосредственно о наших управленцах, то в последние годы часто можно было слышать, что власть стареет, нет омоложения кадрового состава. Согласны ли вы с этим утверждением?
– Мне трудно об этом судить, потому что в этих кругах я не общался. Я считаю, что важен не возраст человека, а его опыт и компетенции, бывает, что у молодых людей интенсивность опыта в различных сферах больше, чем у того, кто на пенсию собирается. Про качество управленцев на конкурсе очень четко транслировалось несколько тезисов. Первый – этот конкурс про социальную ответственность. Неслучайно в этом году для попадания в финал нужна была реализация социального проекта «Сердце лидера». Помимо возраста и профессионализма, важнейшим качеством современного управленца является умение сочувствовать и сопереживать боли простого человека. Второе – безусловно, то, о чем с трибун говорили не раз: вы все молоды, амбициозны – действуйте, и власть вас заметит. Тренд на омоложение есть, и была на финале дискуссионная панель с участием губернаторов, где все в один голос с трибуны говорили, что они приглашают любого из финалистов в свой субъект и будут восполнять кадровый дефицит. На мой взгляд, это правильно – время идет, время новых, энергичных, молодых, но опытных людей – власть от этого приобретет.
– Чиновники должны уметь слышать граждан и разговаривать с ними. В критических ситуациях власть не всегда готова вникнуть в проблему, выйти на открытый разговор с людьми. Очевидно, что протестные настроения у граждан начинают расти. На ваш взгляд, власть не умеет или не хочет общаться с населением?
– Я уверен, есть много ситуаций, когда проблему удается разрешить, а выходят из-под контроля единичные случаи. Приведу пример. Когда я готовился к встрече с Сергеем Носовым, я изучал его биографию, проблемы Магаданской области, и меня поразила одна вещь, она мне показалась необычной. На сайте правительства Магаданской области в разделе «Время работы с обращениями граждан» было указано: «Круглосуточно, без выходных». Мне стало интересно, я позвонил. Хотя в Магадане была глубокая ночь – у нас было около полуночи, – они реально были на связи, готовы реагировать, включаться в решение вопроса. Второй конкретный кейс – участвуя в работе «Инвесткоманды Урала 2019», я познакомился с главой Малышевского ГО, и она изменила мое восприятие госслужащего. Я расспрашивал ее про работу, она рассказывала, что рабочий день у нее начинается с того, что она лично просматривает все обращения, которые пришли по электронной почте. Когда я спросил, почему она не делегирует это помощникам, она ответила, что когда информация проходит через фильтры помощников и замов, до главы доходит информация «рафинированная», и, как она сказала, «теряется связь с людьми и территорией, и ты просто становишься свадебным генералом». Это зависит от конкретного человека, который возглавляет регион или муниципалитет.
– В УрФО все губернаторы завели соцсети, ведут там трансляции своих выступлений, отвечают на вопросы и реагируют на жалобы. Можно ли говорить, что приходит новая генерация политиков, которые используют новые технологии для выстраивания прямых коммуникаций «с землей».
– На мой взгляд, да. И этот общий тренд на открытость, я его на себе ощутил. Долгие годы, реализуя социальные, благотворительные проекты, я старался находиться в тени – по библейскому принципу «когда творишь добро, правая рука не должна знать, что творит левая». И когда я вышел в полуфинал конкурса, то оказался в центре внимания и за три-четыре месяца дал интервью больше, чем за всю жизнь. Когда это все начиналось, я понял, что если я буду не готов или буду отказываться от интервью – это будет неправильно. Я стал думать, чего хочу от общения со СМИ, и понял, что моя основная цель – дать максимальный импульс реализации проектам фонда «Доброе дело». Я стал общаться, давать обратную связь и взаимодействовать со СМИ. Самое интересное, что когда я давал интервью и комментарии, я стал размещать эти материалы на своих страницах в соцсетях и на своем сайте, я с огромной неожиданностью для себя увидел, что число просмотров постов на моих страницах больше, чем на всех первоуральских СМИ вместе взятых. Я понял, что наши посты в соцсетях с публикациями о добре и милосердии – они имеют огромную и лояльную аудиторию. Я получил огромное количество комментариев и пожеланий, люди проявляли бескорыстный интерес, и понял, что соцсети нужно и можно использовать. За эти три месяца мы нашли много волонтеров, проектов, идей, нашлись спонсоры – это очень эффективный инструмент.
«НУЖНО БОРОТЬСЯ НЕ С КОНФЛИКТАМИ, А С ИХ ПРИЧИНАМИ»
– Возвращаясь к конфликтам – история вокруг храма в Екатеринбурге или протесты в Архангельской области против строительства полигона на станции Шиес наталкивают на мысль, что власть не слышит граждан. Диалог начинается не в первые часы, а когда на конфликт обращают внимание в Москве. Считаете ли вы, что власть перестала слушать и слышать своих граждан? Как бы поступили вы в этой ситуации как уже признанный лидер России? Быть может, во время конкурса вы разбирали подобные кейсы?
– Таких кейсов не было на конкурсе. У меня нет морального или эмоционального права ставить себя на место руководителя города и региона. Я всегда понимаю, что любое эффективное и рациональное решение может быть принято, когда человек обладает хотя бы большей частью информации. Я, не обладая всем объемом информации, пониманием того, чьи интересы столкнулись, не считаю правильным и возможным что-то советовать. Я могу сказать только, что важно делать, чтобы такого не происходило. Пять лет назад, анализируя наши социальные проекты, я понял, что мы боремся со следствием, а не с причиной, когда человек попал в сложную ситуацию, – мы спасаем жизни детей, помогаем людям, но это борьба с ветряными мельницами. Я задумался, как предвосхитить ситуацию, – тогда и появилась цель и задача через проект «Письма добра», который направлен на популяризацию добра, милосердия и вечных ценностей в обществе, поменять мировоззрение миллионов человек. Я поставил цель, чтобы за 10 лет 100 млн людей познакомились с нашим проектом и обратили внимание на вечные ценности. И вот уже пять лет реализуется проект, я могу сказать, что то, что казалось невозможным, выполняется, более того, мы идем с опережением графика. Мы видим отзывы, конкретные действия, получаем обратную связь и видим, что люди меняются. Если экстраполировать ситуацию на то, что вокруг храма произошло – выплеснувшуюся агрессию, на мой взгляд, это следствие внутреннего мира людей. Второй момент: после конкурса «Лидеры России» я провел в четырех школах Первоуральска уроки лидерства и добра. Я был крайне удивлен, какой запрос у детей, у старшеклассников, какой дефицит и потребность в добре и любви – у ребят недостает вот этого всего. Работая заранее с подрастающим поколением, обращая внимание на вечные ценности, можно в среднесрочной и долгосрочной перспективе предвосхитить то, что мы наблюдали в Екатеринбурге. А мы наблюдали общество, которое воспитывалось 5–10 лет назад.
– Во время событий вокруг храма в соцсетях высказывались о том, что никак не проявил себя такой институт взаимоотношений между властью и обществом, как Общественная палата. Если традиционные формы взаимодействия между властью и обществом перестали выполнять свои функции, кто должен быть медиатором, посредником? Может, стоит создать в России соответствующую профессию?
– Общественная палата, безусловно, создавалась для этого. На мой взгляд, ситуация эта была весьма неожиданной. Обсуждение велось, понятно было, что там идет столкновение интересов нескольких групп, но все было в медийном плане. И вот когда этот забор пресловутый появился, это стало таким спусковым крючком, и динамика развития событий, Владимир Путин на медиафоруме этот вопрос комментировал – так все сложилось. Не думаю, что влияние Общественной палаты как-то резко изменилось. Есть органы власти, есть бизнес, есть некоммерческий сектор, есть СМИ, но нет взаимодействия – каждая группа решает свои интересы. Должна ли была Общественная палата участвовать в выстраивании взаимодействия? На мой взгляд, да. Смогла бы она сделать это эффективно – наверное, могла. Но предвосхищение ситуации должно было быть в диалоге, но его не было.
«ИСТОРИИ УСПЕХОВ МОТИВИРУЮТ СИЛЬНЕЕ ВСЕГО»
– Власти, в первую очередь муниципальные, часто говорят, что молодежь не хочет идти в чиновники, что нет обновления, нет профессионалов, которые готовы работать на благо общества. В чем причина: маленькие зарплаты, негативное отношение к чиновникам или отсутствие компетенций для чиновничества?
– Это внутреннее решение человека, к нему нужно прийти. Я готов. Благотворительный фонд «Доброе Дело», который я создал и возглавляю 12 лет участвует в реализации социальных проектов, снимает социальную напряженность, участвует в национальных проектах. Служащий – это человек, который служит, но у нас зачастую человек занимает свой пост – «цель достигнута», и все остальное, обещания предвыборные – все это очень быстро забывается. Если конечная цель – это служение, помощь землякам, людям, которые тебе когда-то доверили что-то, поверили в тебя, это очень важно. С одной стороны, образ власти, чиновников – он скорее не очень позитивный.
С другой стороны, мы без ресурсов и помощи государства занимаемся этим 12 лет, я знаю многих людей, кто также занимает социально активную позицию без всяких должностей.
Окончание интервью можно прочитать на моем сайте по ссылке
http://nevyantsev.ru/2019/06/21/v-obshhestve-ogromnyj..
(ВК не позволяет публиковать очень длинные тексты :-))
#ЛидерыРоссии #АлексейНевьянцев #ДоброеДело
